суббота, 14 января 2017 г.

В ПРИЗНАНИИ - СПАСЕНИЕ ДОНБАССА



 непризнание республик Донецка и Луганска является унижением русского народа.

МОСКВИЧИ МОГУТ НЕ ЧИТАТЬ


По бывшей Украине ходят, радуясь жизни, убийцы. Одесса не исключение. Большинство карателей Одесской Хатыни остались анонимными, однако есть и такие, кто попал под камеру и стал известен, - Владислав Гончаревский, например, забивавший ломиком тех, кто выскочил из горящего ДП, или Сергей Ходияк, расстреливавший безоружных людей на Греческой. Их даже как бы судили, но именно как бы: палач с ломиком отпущен и резвится в Донбассе, а стрелка вообще судить боятся.  Это Руина.

Но есть в Одессе люди, которым все это не нравится. "Психи" Кое-кто из них сумел организоваться, завязать связи с Большой Землей, и готовился, но осенью 2014 Большая Земля предала, и ребята, в основном, ушли на дно (тем, кто послушался, объяснили, как), кто-то уехал на Донбасс, а некоторые, попытавшиеся бороться сами, погибли. Но были и другие "психи". Сами по себе. Ничего не умеющие, одинокие, но смириться с тем, что убийцы радуются жизни, не могли. Это Одесса.

Денис Шатунов - один из них. Друг одессита Евгения Лосинского, убитого Ходияком, он ни к какому подполью причастен не был, но спокойно жить, зная, что убийца живет и радуется, не мог. Но и что делать, не знал. Просто говорил не то, не там и не при тех. И случилось то, что не могло не случиться: гестапо, обратив внимание на говоруна, подвело к нему наседку - некоего Ляшенко, как бы человека как бы из Луганска, с как бы военным опытом, сумевшего втереться в доверие к Денису

и предложить "квалифицированную помощь" в решении вопроса с неуязвимым для закона Ходияком, но не даром, а за десять зеленых тонн. И Денис, неопытный, не понимающий, что происходит, решил, что это шанс рассчитаться хотя бы за друга, хотя бы с одной нелюдью. Он продал, что мог, собрал нужную сумму, и передал аванс провокатору, после чего сразу же был повязан, ни от чего не отпирался, и пошел под суд, девять месяцев спустя окончательно отмеривший ему червонец.

Зачем так подробно?  Для того, чтобы хоть у кого-то визжащего про "сами-сами" что-то проснулось. Но поскольку  это вряд ли, итожу. Сейчас все путем. Ходияк цветет и пахнет. Правда, Бог, все же не Ерошка,  слегка прикрикнул, но и только. Денис на зоне, и политическим его не признает никто, а семья его, жена с маленькой дочкой, жизнь которых "активисты" превратили в ад, в итоге бежали, бросив все. Не "В Маскву, в Маскву", объедать сакральных, а куда глаза глядят, в глушь под Оренбургом. И никому не жаловались, и ничего ни у кого не просили.
ссылка  http://putnik1.livejournal.com/2017/01/14/
продолжение

НУЖНА ПОМОЩЬ!


Жена политзаключенного Дениса Шатунова, покушавшегося на "евромайдановца" Сергея Ходияка, нуждается в серьёзном лечении! Напомним, Ходияк обвиняется в стрельбе и убийстве на Греческой площади во время событий 2 мая.
Дениса арестовали дома, на глазах у жены и дочки, после этого они вынуждены были уехать из Одессы и покинуть территорию Украины из-за давления со стороны «патриотически» настроенной общественности. Аня с ребёнком оказались в Оренбургской области, где им пришлось начать жизнь с нуля. К сожалению, всё это далось ей нелегко, и о себе дали знать старые проблемы с сердцем. Уже в России Анне поставили диагноз — ишемическая болезнь сердца, сердечная недостаточность. Весной, после оглашения приговора Денису – 10 лет строгого режима – у нее случился микроинфаркт. В случае усугубления ситуации со здоровьем Анне грозит серьезная операция на сердце. Сейчас Ане назначено лечение и показана госпитализация, но она не может себе этого позволить, так как её финансовые возможности весьма ограничены!
К сожалению, мы не в состоянии оказать Анне необходимую ей материальную помощь. Но насколько это возможно мы оказываем всестороннюю помощь и поддержку её мужу Денису Шатунову, которого отправили отбывать наказание в колонию, расположенную в Черкассах. Мы надеемся, что найдутся люди, которые смогут поддержать Анну материально, и она сможет пройти необходимое ей лечение, избежав операции. Помочь Анне можно, сделав денежный перевод (В РУБЛЯХ)
на карту Сбербанка России 4276 4600 1905 5263 Левченко Анна (Levchenko Ganna).
Спасибо ВСЕМ, кто помогает!
ссылка http://odessa-avant.livejournal.com/8436059.html


пятница, 13 января 2017 г.

Русская идея


РУССКАЯ ИДЕЯ






ПУБЛИКАЦИИ




МАЛЫЙ АРХИВ




БОЛЬШОЙ АРХИВ


2007. «Правда, думать о будущем, конечно, нужно всегда. А у нас с вами, в России, есть еще такая «старинная русская забава» — поиск национальной идеи. Это что-то вроде поиска смысла жизни. Занятие в целом небесполезное и небезынтересное. Этим можно заниматься всегда и бесконечно. Не будем сегодня открывать дискуссию по этим вопросам». (В.В. Путин, «Послание Федеральному Собранию Российской Федерации», 26 апреля 2007 года)
2013. «После 1991 года была иллюзия, что новая национальная идеология, идеология развития, родится как бы сама по себе. Государство, власть, интеллектуальный и политический класс практически самоустранились от этой работы, тем более что прежняя, официозная идеология оставляла тяжёлую оскомину. И просто на самом деле все боялись даже притрагиваться к этой теме». (В.В. Путин, «Валдайская речь», 19 сентября 2013 года)
2016. «Любить нужно ближнего своего — это самая главная традиция. Важнее ничего нет». (В.В. Путин, Встреча с рабочими концерна «Калашников», 20 сентября 2016 года, Ижевск)...
«Национальная идея — это не идеологическая роскошь, обеспечивающая работой философов и политологов. Национальная идея — это принцип, на основании которого строится вся национальная политика, как внутренняя, так и внешняя. Не имея национальной идеи, государство, по существу, не имеет компаса в бурном море исторического существования. В том, что национальной идеи у новой власти нет, мы убедились, когда президент Ельцин в 1994 году призвал политологов сформулировать подобную идею — тем самым было признано официально, что ее нет. А значит, невозможно существование никаких доктрин: ни военной, ни внешнеполитической, ни религиозной, ни образовательной. Т.к. все эти доктрины призваны только укреплять общенациональную идею, развивать и уточнять ее. Раз ее нет, то не может быть и инструментов, проводящих эту идею в жизнь»
Не будет в России и мире уже никакого толка до тех пор, пока Россия и мир не приступят к реализации Русской Идеи, применив совершенный русский закон «люби ближнего твоего, как самого себя». Краткое изложение Русской Идеи см. в «Ультиматуме Русской Партии», который опубликован в журнале актуальной научной информации «Аспирант и соискатель» №3 (69) за 2012 год в разделе «Гуманитарные науки», «Философские науки», стр. 32.
Русская Идея предусматривает строительство к 3000-летию Христа Русского Вселенского Собора (РВС), рассчитанного на 810 554 586 205 душ (больше душ нет). Для строительства РВС создана Соборная Социальная Сеть России (СССР), которая позволяет приступить к реализации Русской Идеи немедленно.
Русская Идея — это идея того, что надлежит делать всему человечеству всё текущее и последнее тысячелетие. Русская Идея — это идея того, как надо строить Царство Божье, применив совершенный русский закон «люби ближнего твоего, как самого себя». Русская Идея — это идея того, как воплотить в жизнь все мечты человечества. Без Русской Идеи дальнейшее развитие человечества в высшей степени проблематично. И если Русскую Идею человечество не реализует, то вся деятельность человечества не будет иметь никакого смысла.
«О, народы Европы и не знают, как они нам дороги! И впоследствии, я верю в это, мы, то есть, конечно, не мы, а будущие грядущие русские люди поймут уже все до единого, что стать настоящим русским и будет именно значить: стремиться внести примирение в европейские противоречия уже окончательно, указать исход европейской тоске в своей русской душе, всечеловечной и воссоединяющей, вместить в нее с братскою любовию всех наших братьев, а в конце концов, может быть, и изречь окончательное слово великой, общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову евангельскому закону!» (Ф. Достоевский, «Дневник писателя», 1880).
Прошло более века. И сегодня ясно, что «внести примирение в европейские противоречия» сегодня уже мало. Сегодня требуется «внести примирение» уже в противоречия не только европейские, уже в противоречия не только мировые, но уже и в противоречия вселенские! А вселенские противоречия касаются не только тех, кто ныне живёт, не только тех, кто будет жить, но и непременно всех тех, кто уже прожил.
Русский народ — народ мессианский. Переименование русского народа сперва в советский народ, а после в российский народ не избавит русский народ от его миссии.
Христов евангельский закон гласит: люби ближнего твоего, как самого себя! Вопрос: как этот Христов евангельский закон применить? Ответ: см.«Ультиматум Русской Партии», «окончательное слово великой, общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову евангельскому закону!»
«Всеобщая декларация прав человека» (1948) без «Всеобщей декларации обязанностей человека» закономерно увела человечество в сторону от магистрального пути. Для выправления существующего положения необходимо принять «Всеобщую декларацию обязанностей человека», где будет прописан совершенный русский закон «люби ближнего твоего, как самого себя».
Грядёт Новый мировой порядок (Novus ordo mundi), который необходим для Нового творения, творения Нового неба и Новой земли (се, творю всё новое).
Внимательно смотрим 30 секунд. «Ультиматум Русской Партии», особенно разделы «Русская Алгебра»«Русский Закон» и «Русский Ближний» с учётом «Критики чистого разума» (1781) Иммануила Канта — это железобетонный фундамент грядущей русской идеологии.
Следует, наверное, сказать о том, что совершенный русский закон «люби ближнего твоего, как самого себя» абсолютно универсален, а формулировка совершенного русского закона «люби ближнего твоего, как самого себя» абсолютно совершенна.


РУССКАЯ ПАРТИЯ



Фёдор Михайлович Достоевский. Из записной тетради 1880-1881: «Партии. Западники и русские. Партия только западничество, ибо за нею власти. Русская же партия не собрана и не организована, но зато опирается на весь народ, а некоторые вожаки её понимают непосредственно народные начала, в них веруют и их исповедуют. Роль этой партии ещё вся впереди, но она будет несомненно».
Русская Партия — это вооружённая Русской Идеей часть многонационального и многоконфессионального Русского Народа, которая намерена к 3000-летию Христа построить Царство Божье, рассчитанное на 810 554 586 205 душ (больше душ нет).
Программа Русской Партии — это Программа Нового творения, творения Нового неба и Новой земли (се, творю всё новое). Программу Русской Партии ещё предстоит писать, писать и писать. Программа Русской Партии пишется не от балды, а строго выводится из «Ультиматума Русской Партии». На первом этапе Программой Русской Партии предусмотрено строительство Русского Вселенского Собора, рассчитанного на 810 554 586 205 бессмертных душ человеческих. На втором этапе Программой Русской Партии предусмотрено соединение Русского Вселенского Собора с Источником Духа Святого (Источник Питания). На третьем этапе... на третьем этапе видно будет что и как надо делать.


О РУССКОЙ ИДЕЕ


Русская Идея — это рационализированное Учение Христа, рассчитанное на 3000 лет ровно.

Существуют (вечно) 810 554 586 205 бессмертных душ человеческих и 1 Источник Св. Духа. Всё остальное — явления временные. Например, наша Вселенная со всеми её потрохами. Творение всего и вся осуществляет тот, кто существует (вечно). То, что существует (вечно), невозможно оцифровать.


О СМЫСЛЕ ЖИЗНИ



Для понимания Русской Идеи необходима элементарная подготовка. Здесь представлен кое-какой материал для подготовки.
Вопрос о смысле жизни — это вопрос №1, а совершенный русский закон «люби ближнего твоего, как самого себя» — это закон №1. Вопрос №1 2000 лет был открыт, а сегодня вопрос №1 закрыт. Напротив, закон №1 2000 лет был закрыт, а сегодня закон №1 открыт!
И русский вопрос: что делать? И русский ответ: любить Ближнего!
ссылка.http://www.idea.promedia.lv/index.html

зря вы нас недооценили.


Aleksandr Khodakovskiy
Когда свернулся проект Новороссии - я уже сам, кривя рот, называю "это" проектами, - кто-то из моих знакомых сказал: посмотрим, кого привлекут для взаимодействия с Донбассом от Кремля, и из этого будем судить, как относятся к Донбассу. Что мы могли сказать, возразить, прокомментировать по этому поводу? Ровным счетом - ничего. А когда личность уполномоченного по "связям" с Донбассом была определена, тот же знакомый сказал: ой-йо..... Худо дело. Этого человека привлекают, когда нужно создать видимость невидимого и ощутимость неощутимого. Я позже познакомился с этим человеком - очень впечатлился. Несколько позже я публично охарактеризовал его, сказав, что он гиперэффективный кризисменеджер, эффективность которого достигается умением произвольно выключать в себе человечность.
Его команда работает над оказанием помощи по созданию имиджа республики, а, точнее сказать, над попыткой сохранить то, что от имиджа осталось. Я как-то сказал ему, что, полагаю, они уже поняли, что совершили ошибку, позволив не совсем "тем" людям возглавить это новообразование. Произошла минутная пауза, заполненная разговором, а потом последовал ответ, что я ошибаюсь, и команда нравится, и на эту команду возлагаются определенные надежды.... Это было более полутора лет назад. Что сейчас бы ответил на этот вопрос мой визави - остается загадкой. Полагаю, он и сам не вполне теперь знает ответ на этот вопрос.
Но вот и мы - зеленые политические человечки, обрастающие необходимым опытом, обдирая шкуру на локтях и коленях. И что же мы? А ничего...Вы думаете, на что-то повлияло понимание, что Донбасс в политических кругах России не получил определенного статуса? Абсолютно ни на что. Вы что, полагаете, что пара бумажек с российской таможни о запрете мне въезда на территорию России что-то значат? Моя позиция, моя любовь к России, моя "савковость" зависят от благосклонности российских функционеров? Полагаете, что любовь к Родине - это преломление луча через "одабрямсы" и "невозражамсы" "уважаемых" людей? Не верно. Оно как-то само по себе живет, и все, что здесь ни пишется и ни говорится - от мнения конъюнктуры зависит в последнюю очередь.
Ребята, мы многого не понимаем, потому что не знаем. Но еще больше мы чувствуем. И от этого мы пляшем - от наших чувств. Я призвался в СССР, в Тульскую десантную дивизию, в 331 парашютно-десантный полк, дислоцирующийся в Костроме. Увольнялся уже из России, дослужив около года уже в независимой от Союза стране. Я перечитывал и перечитывал Балашова, его "Государи московские", я помню наизусть Есенина, я преклоняю колени перед подвигом наших предков, возвеличивших Россию в веках, и я любил и люблю Украину....но только как часть целого, а не как ренегата и предателя. И я хочу, чтобы это вернулось. Больше всего на свете хочу. И я, при поддержке моих близких друзей, это делаю. И когда я говорю о том, что сложились предпосылки для объективного разделения Украины, я и это воспринимаю, как явление временное. Нам нужно научиться показывать результат, и, обращаясь к людям, которых определили для взаимодействия с нами по линии..., я бы хотел сказать, что зря вы нас недооценили. Мы не предадим то, что нас мотивировало и двигало, даже если вы нам запретите произносить слово Россия, как вы запретили нам вешать ее флаги на улицах Делайте свое дело, как вы это понимаете, но и мы, пока живы, будем делать свое. Аминь.
Мой комментарий.
Хотела бы еще добавить что зря вы недооценили политэмигрантов из Украины, активных антифашистов, организаторов,умеющих дать бой и умеющих держать удар. МЫ-СОЛЬ

четверг, 12 января 2017 г.

Заговор квартеронов. Ян Таксюр


Этот Рассказ написал Ян Таксюр в ноябре месяце 2016 года..
Какая страшная моральная обстановка, царящая в Украинском обществе, до чего людей может довести стремление титульной нации пройти по трупам,для утверждения своей исключительности. Явное беснование той части украинцев, которые считают себя супер-пупер исключительной нацией.
Заговор квартеронов
Он представился глухим, сдавленным голосом:
– Дмытро.
Лет ему было около сорока. Высокий, тощий. С подбородка свисали длинные чёрные усы. Ещё мне запомнился его взгляд – напряжённый, тусклый и какой-то невыносимо томительный.
- Вы привезли? – он медленно разделял слова и посматривал по сторонам. По-русски говорил правильно, и всё же украинский акцент был очень сильным. Его, наверное, предупредили, что я не знаю государственного языка.
- Привёз. - Я хотел сразу отдать тяжёлый свёрток. Но, видимо, насчёт меня у них были свои планы.
- Здесь не надо, - он снова оглянулся. - Пойдёмте.
Мы пошли по старой улице. Дома когда-то очень красивые, теперь были полуразрушенными. По краям дороги стояли каштаны. Многие давно засохли. Некоторые были ещё живы, но словно поражены неизвестной болезнью.
В Киеве я был впервые. Родина моих предков производила глубокое и тягостное впечатление. Пока мы шли тёмными дворами, я пытался разобраться в том, что со мной происходит. Мысль о дежавю казалась банальной. Да и неточной. Было ощущение, что не я, но дух мой отдельно от меня бывал здесь раньше.
К тому же минутами всё, что я видел – грязные улицы, захламлённые подворотни и редкие бедно одетые прохожие – всё это внезапно преображалось, озарялось светом. И я видел тот же город, но только залитый солнцем. Видел белые каштановые свечи. Вдыхал свежий ветер, прилетевший с Днепра. Слышал счастливый смех.
Потом всё исчезало, и я опять погружался в нынешний день. Что это было, не знаю. Быть может, память моих родителей передалась мне. Когда в 2020-м они уезжали из Киева, мне было полтора года. И вряд ли я мог что-нибудь помнить.
- Стояты! Не рухатысь! – резкие сипловатые голоса закричали у меня за спиной. Я обернулся. Два очень худых человека в синих плащах с жёлтыми повязками на рукавах смотрели не отрываясь. Взгляд у них был такой же, как у Дмытра – тяжёлый и томительный. Я сразу достал документы. О том, что патрули будут часто проверять, меня предупреждали ещё дома.
- Мэта перебування? - просипел один из патрульных, пониже ростом, очевидно, старший.
- Цель вашего визита, - перевёл Дмытро.
- Журналист. Приехал на международную конференцию.
Я старался отвечать как можно спокойнее, хотя знал, что в моих документах на четырёх языках, включая английский и китайский, всё это подробно указано.
- Журналист? - Второй патрульный, высокий с длинной худой шеей, ухмыльнулся. - А що про нас напышеш?
Вопрос был понятен без перевода.
- Ещё не знаю, я только что из аэропорта. – Я вдруг вспомнил, скольких трудностей и хлопот потребовала моя поездка. Причём хлопот не моих. Добиться въезда в Киев – задача не по моим возможностям. Город давно закрыт для иностранцев. Пускают крайне неохотно. Однако в моей командировке и, прежде всего, в передаче посылки были заинтересованы весьма влиятельные люди в России. Вероятно, родственники вот этого самого Дмытра. Так что после трёх месяцев согласований поездка всё же состоялась.
- Тилькы напиши про нас правду, - низкорослый начальник патруля проговорил это с весёлой угрозой и погладил старинный немецкий автомат, висевший у него на груди.
- Щоб повэрнувся здоровый, - добавил второй, долговязый, и патрульные засмеялись.
Пока они смеялись, я заметил, что у обоих нет передних зубов.
- До побачэння, пысака, - сказал старший и после повторного изучения моей фотографии вернул документы.
Мы снова двинулись дворами. Времени было часов девять вечера, но в окнах свет почему-то нигде не горел. В парадном, в которое мы вошли, было темно, и стоял сырой запах как в погребе.
Наощупь, держась за перила, я стал подниматься за Дмытром, едва различая перед собой его сутулую фигуру. Когда мы прошли этажей пять, я спросил:
- А лифта у вас нет?
- Чого?!- крикнул он сверху.
- Лифта!
- А-а! Нет-нет… – последние слова он будто пропел, и в голосе его послышалось непрятное шутовство.
На восьмом этаже он открыл металлическую дверь, зажёг в передней фитиль маленького жестяного светильника, и мы вошли в жилище. Тут был не просто беспорядок. Скопление уродливых вещей – облупленных шкафчиков, пыльных мешков, обрывков таблиц и мутных портретов незнакомых мне людей – всё это поражало своим безобразием. На всём лежала печать не только равнодушия к порядку, но и нежелание или даже неспособность навести порядок.
- Ничего вам не предлагаю и ничем не угощу, - с некоторым вызовом проговорил мой новый знакомый. - Газа нет, готовить неначем.
Он зажёг второй крошечный светильник, и тот, коптя, стал медленно разгораться.
- А газа почему нет? У вас что, авария?
Дмытро замер. Несколько секунд он смотрел на меня как слепой. В глазах мерцало коптящее пламя. На лице появилось какое-то мучительное отвращение.
- Вы приехали оттуда и спрашиваете, почему нет газа, - он проговорил это мёртвым голосом, и лишь на слове «оттуда» сделал ударение. Затем, немного помолчав, простонал сквозь зубы на местном наречии:
- Нэлюди…
Потом он взял свёрток, провезённый мной через три пограничных кордона. Задумчиво подержал его в руках, сильно сжал худыми красноватыми пальцами. Мне показалось, его что-то мучит. Казалось, внутренне он боролся. Наконец, он резко положил свёрток на край стола покрытого нечистой целлофановой скатертью и снова посмотрел на меня своим томительным взглядом.
- Послушайте, вы ничего не должны писать, не разобравшись
- Что вы имеете в виду?
- Ну, когда вернётесь в свой Красноярск, вы не имеете права давать оценки нашей жизни. Вы не знаете нашей ситуации, не понимаете её.
Он указал своей тощей красноватой рукой на обтрёпанный стул без спинки. И когда я сел, горячо и нервно заговорил.
- Поймите, наши трудности естественны. Они логичны для переходного периода. Когда идёт полная перестройка сознания людей. Понимаете? Полная!
Дмытро снова покосился на свёрток. Его острый кадык задвигался, но он продолжал.
- Тридцать лет назад в нашем молодом государстве начался Великий Очистительный Процесс. Лица неукраинского происхождения были полностью отстранены от власти и от влияния во всех сферах жизни. Те, кто осознавали себя русскими, были вынуждены уехать на историческую родину. Евреи тоже уехали, поскольку в пятом пункте программы нашей партии Патриотический Альянс было записано: помочь евреям в репатриации.
- И как, помогли?
- А вот иронии этой вашей не надо! – вскрикнул он и брезгливо сморщился.
- Простите, не буду.
- Так вот, когда первая и важнейшая часть программы Патриотического Альянса была выполнена, население страны стало чисто украинским. Вначале царило невиданное, невероятное… пиднэсэння.
Он замялся, подбирая русское слово.
- В общем, был небывалый подъём. Люди поздравляли друг друга, играла музыка. Не знаю, поймёте ли вы, но люди почувствовали радость обладания своей землей. Своей родиной.
Я снова не выдержал:
- Но может быть, уехавшие тоже считали эту землю своей родиной?
Он внимательно посмотрел на меня и внятно проговорил:
- Возможно, и считали. Но они ошибались.
Потом он ещё несколько секунд, словно что-то вспоминая, смотрел на чёрно-красное пламя светильника и, наконец, опять заговорил:
- После Великой Этнической Революции, когда наступила Эра Чистоты, мы были уверены, что начнётся полный расцвет во всех областях. Но, к сожалению, многого мы не знали. Выяснилось, что новый этап нашей вековой борьбы за Подлинную Украину связан с ещё большими трудностями. Да, мы освободились от иностранцев, но вдруг оказалось, что внутри самих украинцев есть некая тайная болезнь, некая порча, которая не позволяет развернуться национальному гению. Это была своего рода бацилла. Попадая в организм, она вызывала тоску по прошлому, желание читать чуждых нам писателей, какого-нибудь Батюшкова или Грибоедова, и вообще тянуться к тому, что для нас губительно.
- Скажите, а кто обнаружил эту бациллу?
- Наши ученые. Были созданы специальные институты для борьбы с эпидемией. Однако бацилла была неуловима. Конечно, явно больных мы сразу же изолировали. Некоторые сами, добровольно, из патриотических побуждений решили покинуть страну, чтобы не отравлять собой общественную атмосферу. Но из-за эмиграции возникла острая нехватка специалистов. Коммунальные службы замерли. Жизненный уровень народа стал падать. Тогда правящая партия Патриотический Альянс, к ветеранам которой я имею честь принадлежать, поставила вопрос принципиально: что для нас важнее сытость желудка или чистота сознания? Ведь все понимали – только чистое национальное сознание рождает правильные мысли и поступки. И лишь тогда, когда украинцы, как одна душа, начнут мыслить и поступать одинаково правильно, предательская бацилла потеряет среду обитания, и Подлинная Украина станет возможной. Однако потом…
- Что же было потом?
- Бацилла начала приспосабливаться. Под её влиянием возникли новые опасные типы людей. Например, внешне гражданин мог днём и ночью носить вышиванку и даже передвигаться в ритме гопака, но внутренне он был существом чужеродным. И таких мутантов были тысячи. На борьбу с ними мы бросили все силы государства. Создавались комитеты спасения. Ежедневно сотни тысяч граждан либо писали чистосердечное признание в том, что обнаружили в себе действие болезни, либо докладывали о проявлениях недуга у своих соседей. А поскольку таких заявлений уже насчитывались миллионы, понадобились тысячи комиссий, следственных групп и центров помощи заражённым. Всё это требовало средств. Европейский банк трижды выделял нам кредиты. Но деньги трижды исчезали. В стране начались судебные процессы. Похитители были найдены и казнены. Как мы и предполагали, ими оказались антиукраинские этнические элементы, которые сумели затаиться и не выехать. Наконец, после гигантских усилий, после огромного напряжения народных сил, под руководством нашего Альянса эпидемия была побеждена. Да, на это ушли практически все ресурсы, но моральное… пиднэсэння, то есть, подъём, снова наблюдался. Естественно, таких шумных праздников как раньше, не было. Не было иллюминаций из-за отсутствия электричества. К тому же многих больных электриков накануне пришлось депортировать. Но вот…новое испытание.
Дмытро замолчал, облизал свои тонкие губы под обвислыми усами, и мрачно выдохнул:
- Заговор квартеронов! Даже не заговор, а какая-то ползущая невидимая измена. Дело в том, что в начале нашего движения те, кто на три четверти принадлежали к титульной нации, были записаны украинцами. А это было ошибкой! Сработал так называемый «эффект двадцать пятого процента». Четвертью своей натуры квартерон думал и чувствовал неправильно. Это ослабляло производительность и преданность общему делу. Мы поняли: пока квартероны живут и мыслят среди нас, никакого процветания не настанет.
- Но ведь это непросто, узнать чьи-то мысли.
-Да, непросто. Очень непросто. Ушли годы труда учёных, врачей, психопатологов. Квартеронов оказалось больше, чем мы предполагали. Тем более своим внутренним пессимизмом они быстро заражали и по сей день заражают окружающих. И этих новых заражённых теперь тоже нужно лечить, перевоспитывать. И пусть на это уйдут самые последние наши силы, пусть голод и жажда высушат наши тела…
Дмытро остановился, посмотрел в тёмное окно, а затем с каким-то безумным любопытством глянул на привезённый мной свёрток. Смотрел он так, будто видел его впервые. Острый кадык снова задвигался. Потом он схватил мою посылку из Сибири и выбежал в соседнюю комнату. Его долго не было. Слишком долго. Вначале доносилось шуршание пакета, потом всё стихло. Только изредка раздавались странные хлюпающие звуки. Мне почему-то стало не по себе от этих звуков и тягостной обстановки меня окружавшей. Прождав ещё минут двадцать, я всё же неслышно подошёл к двери, за которой исчез хозяин квартиры. То, что я увидел за порогом, поразило меня.
Дмытро стоял, сгорбившись над низким столом, и жадно ел. Нет, пожалуй, слово «жадно» здесь не подходит. Скажем так, он дико пожирал то, что было в посылке. Хотя от содержимого оставалось уже немного. Огромная жирная селёдка была на три четверти обглодана. Рядом с ней лежали золотистые очистки лука и почти съеденный некогда, видимо, громадный кусок сала. Теперь от него осталось лищь несколько надкусанных ломтей, и Дмытро, резко икая, вгрызался по очереди то в последние луковицы, то в эти белые изгрызанные ломти сала. При этом от спешки он быстро втягивал носом воздух, что и производило те самые хлюпающие звуки.
Наверное, он как-то ощутил моё присутствие и обернулся. Две струйки жира стекали по его подбородку. В чёрных с проседью усах затерялась луковичная шелуха. Он ещё раз хлюпнул носом и сипло проговорил:
- Вы не должны…слышите, вы не имеете права обращать на это внимание. Всё равно идея величайшая…
Я ничего не ответил. Только кивнул головой и стал уходить из комнаты. Но в этот момент у меня за спиной звякнуло что-то металлическое. Я успел обернуться. В руках у Дмытра был нож. Наполовину ржавый, с обломанным концом. Несколько мгновений он смотрел своим томительным взглядом, в котором смешались невыразимая ненависть и мука. А потом он бросился на меня, стараясь воткнуть ржавое лезвие между моим горлом и грудью. Я схватил его за руку. От него несло смесью лука и селедки. Ещё примешивался удушливый запах то ли грязного белья, то ли немытого тела.
- Ты всэ розкажеш, гнида московська! – жалобно стонал он, тыча мне в лицо ножом и обдавая смрадным дыханием. – Падло…
Борьба наша была недолгой. Несмотря на высокий рост, он был слаб как подросток. Я легко вывернул его кисть, и нож упал на пол. Потом я оттолкнул его, выбежал в коридор, а затем на лестницу. Со мной была карта Киева, и я, сверяясь с ней, через полчаса уже был в нашем посольстве.
Утром у ворот посольства стояли пикеты. На плакатах было написано: «Гэть москальський спецназ!», «Смерть диверсанту!» В тот же день меня объявили персоной «нон грата», и я был вынужден на маленьком дипломатическом самолёте отправиться домой.
Когда самолет поднялся над землей, и внизу показались чахлые тополя, каменный всадник с отломанной булавой и купол храма, с которого ободрали позолоту, я почувствовал такую тоску и жалость, словно был на могиле родного мне человека.
- Может, правда, генная память? – подумал я. - Или сам я какой-нибудь квартерон, только наоборот.
Внезапно во мне зазвучал голос. И послышалась песня. Это был голос моей матери. А песня та, что она пела, когда я лежал в колыбели. Слова песни давно забылись, но сейчас вдруг вспомнились. Мама пела их во мне. И я всё понимал:
Десь тут була подоляночка,
Десь тут була молодесенька.
Тут вона сіла, тут вона встала.
До землі припала…
За окном самолёта начинался дождь. По круглому стеклу потекли прозрачные капли. Я заплакал.
ссылка.http://omiliya.org/content/zagovor-kvarteronov