Русская литература корнями связана с Евангелием

Имя — знак власти

— Я хотел бы начать разговор с вами с напоминания о том месте в Священном Писании, где сказано, как всё созданное Богом получило свои имена. Господь создаёт миры, создаёт животных, растения, создаёт человека, а потом повелевает ему, Адаму, назвать все эти Божие творения. Обратите внимание: в Священном Писании говорится о том, что запретный плод вкусила и дала Адаму его жена. Я сам не обращал прежде внимания, но это все очень важно, очень строго. Дело в том, что в Раю у жены Адама ещё нет имени. Имя она получает только после изгнания из Рая. Если Адама нарекает Сам Господь — и мы понимаем, какой это уровень таинственный, — то Евой её нарекает уже Адам. Это происходит за пределами райских чертогов.
И становится понятно, почему и змей искуситель именно к ней подполз с этими вопросами страшными. Она была ещё не готова к духовной защите, у неё даже имени ещё не было. Потому и оказалась слабым звеном.

Мне всегда было интересно, что означает само имя Адам. В азербайджанском языке Адам — значит человек. Человек — это адам. И если я вёл себя плохо, что случалось нередко, бабушка говорила мне: «Адам ол», что значит — будь человеком.

Но что же означает имя Адам? Самое глубокое, на мой взгляд, объяснение даёт Святитель Иоанн Златоуст. Из книг мы узнаем, что адама — это красная глина, из которой был сотворён человек. А Святитель Иоанн идёт ещё дальше, глубже. Мы часто повторяем известные слова о том, что Господь хочет всем спастися и в разум истины прийти. Говорить-то мы говорим, но вот понимать глубину этой любви к нам Бога… С первых мгновений, с первых шагов человека Господь о нём заботится. И не случайно дал ему именно это имя. Ибо, говорит Святитель, как на некоем каменном столпе чёрточки Он наносит это имя, чтобы человек не возгордился, чтобы он всегда помнил, что сотворён из глины. Чтобы всегда человек смирялся, удержался от гордыни.

И вот это удивительное сравнение Святителя Иоанна с неким столпом, на который нанесены чёрточки, стало мне понятно, когда я вспомнил, как ещё в советское время был в Стамбуле, по-нашему Константинополе. Историческим местом Стамбула является то, которое они произносят с придыханием: Нишанташи. Там самые лучшие магазины, самое дорогое жилье… И мне казалось: что же это за место такое? Наверное, когда я приду и увижу его, я упаду… Хотя само название ничего не сказало мне. Я говорю по-турецки, понимаю турецкий: нишан — это отметина, а таш — камень. Меня привели и показали это место. И что же: это каменный столб, на нем нанесены какие-то чёрточки — точно как Иоанн Златоуст об этом пишет. Ничего примечательного нет. Серый древний камень… Но когда мне объяснили, что же это за место, я понял, что действительно надо относиться к нему благоговейно, может быть, даже обувь вблизи него снять. Потому что с этого места начался Царьград. От этого столба, воздвигнутого когда-то, стал разрастаться великий город, который стал Вторым Римом.

И тогда мне стала понятна вот эта система образов у Иоанна Златоустого.

Следующее удивление было связано с тем, что не Сам Бог, а человек дал имена всем творениям Божиим. Вот скажите мне, пожалуйста: что труднее — создать нечто или назвать его? Создать, конечно. Но Господь, сотворив удивительный мир и всё в нем, повелевает, чтобы Адам всё это назвал. Вот это для меня было интересно.

Очень глубокая мысль высказана отцом Павлом Флоренским. Это удивительный, «симфонический» человек, но некоторые его труды лучше читать по благословению духовника. У отца Павла есть очень интересный трактат, который называется коротко: «Имена». Так вот в этом трактате отец Павел пишет о том, что дача имени есть символ власти. И поэтому когда Господь повелевает первому человеку Адаму, Своему любимому творению, прозреть сущность этих животных, а потом дать им имена, мы понимаем, о чём идёт речь. Господь очень хотел, чтобы человек через это таинственное действие, наречение имён, усыновил бы себе весь мир. Пройдёт толща времён, и один из самых любимых моих — надеюсь, что и ваших тоже — русских поэтов Сергей Александрович Есенин напишет вот эти строчки удивительные:

И зверье, как братьев наших меньших,

Никогда не бил по голове.

Это пришло оттуда, из Рая! Потому что когда ты нарекаешь кого-то, они становятся твоими. Ты чувствуешь удивительную ответственность за них. Если говорить современным языком, это — экологическое сознание, которое в нас не очень успешно пытаются административно внедрить…

Очень важно в нашей жизни — дача имени. Троцкий, который яростно ненавидел всё русское, страшный человек, хотя и наделённый очень большим умом — сатанинским умом, — понимал эту проблему очень глубоко. Мне приходилось читать его выступления 1921 года, 23-го года, когда ещё только заканчивалась гражданская война, была разруха, много насущных проблем, — а он говорил о том, мол, какое безобразие, что у нас ещё некоторые заводы, фабрики, улицы не переименованы! Когда сейчас возникает вопрос о переименовании какого-то города или улицы, то всякий раз говорят о том, что это обходится очень дорого, переименование стоит больших денег. В Москве — вот это действительно безобразие, то есть потеря образа Божия, — до сих пор есть станция метро Войковская. Станция в честь одного из убийц Венценосной семьи, прославленной в лике святых. Это безобразие, что есть Свердловская область. Это форменное безобразие, что ты выходишь из Храма-на-Крови, а потом проходишь несколько кварталов и оказываешься у памятника Свердлову. И этот перечень можно долго продолжать. Мне сегодня рассказали — вот видите, каждый приезд как-то обогащает, — что и город Тольятти имел своё историческое прекрасное имя Ставрополь, город Креста. Но всякий раз противники возвращения исконных имён говорят нам, что это связано с большими расходами.

«Я очень порадовался за русский язык!»

Как быстро всё в нашей жизни закручивается! Лет пять назад — я не беру десять или двадцать, но лет пять назад — нам могло прийти в голову, что обсуждение однополых браков будет поднято на такой высокий, государственный уровень? А что такое пять лет? — мгновение! Всё очень быстро стало происходить. И я думаю, что когда придёт тот, кто должен прийти, антихрист, — а он должен прийти, мы же читали Апокалипсис Иоанна Богослова, — он разнобоя не потерпит. Встречаются португалец, азербайджанец и китаец — на каком языке они разговаривают, чтобы понять друг друга? На английском языке.

Вы знаете, а я очень порадовался за русский язык. Я понял, что тот, кто придёт — я теперь знаю точно! — он будет говорить по-английски. А для меня-то радость в том, что он по-русски говорить не будет! И нашу святую речь — а русский язык безусловно свят! Не все языки святы, а русский свят абсолютно! — нашу русскую святую речь он поганить не будет! Из его уст поганых не будет раздаваться русская речь!

Он будет разговаривать на английском, причём очень плохом английском — так называемом американском языке. Это не язык Диккенса будет, не язык Шекспира. Потому что язык Шекспира тоже не поймут. У вас в Самаре нет этих объявлений: «Обучу американскому языку»? А в Москве очень давно, лет десять, уже такие объявления расклеены.

Мы не только язык «американский» перенимаем, но и сам образ жизни. Двадцать первый век, надо жить иначе, быстрее, мобильнее… Хочу напомнить тем, кто хочет быстрее, что ждёт всех нас там, в конце. Наверное, кто-то сказал, что тому, кто первый добежит, дадут бонус. Но бонус, который там дадут, — это не подарок. Это — перечитайте «Маленькие трагедии» Пушкина, Сцена из «Фауста»:

И всех вас гроб, зевая, ждёт…

Куда же нам торопиться?

«Благость — Божественное свойство»

Самая замечательная форма прощания — это русское слово: прощайте. Давайте себя слушать со стороны. Как мы сегодня прощаемся: «Ну, пока!».

Пока — чего? Пока не поздно? Пока не холодно? Пока не стемнело? Пока дождь не пошёл?…

Ну безсмыслица же! Но язык не может быть безсмысленным. Человек — основа здесь «словек», мы же — от слова! Бог пришёл к нам как Слово! В Евангелии: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1, 1).

И потому прощание тоже не может быть безсмысленным. Как в стихах замечательных «Баллады о прокуренном вагоне» Александра Кочеткова:

И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!

Мы же не знаем, увидимся ли снова. Благочестивые русские люди говорили: Бог даст — встретимся.

Покойный академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв, о котором всё меньше и меньше вспоминают, и это очень больно! — подсчитал, что до революции в русском языке было 247 слов с корнем «благо». Подходит к нам взрослеющий ребёнок — сегодня же рано взрослеют, паспорт в 14 лет дают, — и если мы пытаемся его в чем-то убедить, а он стоит на своём, мы тогда что ему говорим? «Ну и поступай, как тебе заблагорассудится!». И я просто не понимаю, что мы этим словом говорим! То есть твори всякую глупость, всё что тебе угодно! А разве это - благо? Такая нелепица…

Вот скажите, что означает слово «благо»? Точный перевод, пожалуйста!

— Добро!

— Нет! Значение этого слова гораздо выше! В русском языке все непонятные слова становятся понятными, когда мы открываем Священное Писание, Евангелие. «И вот, некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог» (Мф. 19, 16-17). Благость — это божественное свойство, это святость! И когда мы говорим: поступай, как тебе заблагорассудится, — это означает, что надо руководствоваться благим рассудком, то есть святым рассудком. Благой рассудок ничем плохим быть не может. Он всегда к добру ведёт. А мы что говорим?!

Давайте запомним эту цифру: 247 слов имели корень «благо». Меньше чем сто лет назад. Что такое сто лет? — у меня дед прожил 95, умер от воспаления лёгких.

В душе у нас остаётся много большевизма. Как будто мы забыли завет Преподобного Серафима Саровского: «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся». Начинать-то надо с себя!

Если 247 благих слов утрачено, то давайте дадим себе слово перед лицом Господа нашего Иисуса Христа, что в год — вот я, грешный человек, буду произносить в своей речи до Нового года одно слово с корнем «благо», и после Нового года одно.
И если даст мне Бог прожить ещё лет двадцать, то мои дети и внуки услышат из моих уст сорок этих слов. А если каждый из них ещё немножечко прибавит?…

Какая разница, на каком языке говорить?…

Это было потрясением в моей жизни, когда лет шесть назад меня пригласили в один подмосковный город. Гигантский зал, Дворец культуры. Я приехал пораньше. Директор угощает меня чаем. Мы беседуем о русском языке. Заходит её заместитель — природный русский человек с высшим образованием. Она минуты две-три молча нас слушает, а потом резко, как ледокол, вклинивается в наш разговор. И обращается сразу ко мне:

— Какой вы странный человек! Вы с таким жаром говорите о русском языке. А какая разница, на каком языке вообще говорить? Главное, чтобы мы друг друга понимали.

Это русский природный человек!

Меня оторопь взяла. Но я ответил:

— Вы знаете, а ведь тараканы тоже друг друга понимают. И муравьи — у них организация блестящая. А пчелы? А кошки? Так мы же венец творения Божьего!

Хочу сказать, что я этой женщине очень благодарен. Поверьте мне. С тех пор, сколько живу, я каждый день отвечаю на этот вопрос.

А действительно, ведь когда-то русские очень неглупые и весьма образованные люди, элита, вообще отказались от своего национального языка. Уже идёт Наполеон, оскверняет Русскую землю — вы же знаете, что на его пути не осталось ни одного храма, который бы его вояки не осквернили. А наши дворяне всё по-французски шпарят…

II. Нерусский русский — честный Даль

«Запиши словечко… »

Мне всегда было интересно. Вот Владимир Иванович Даль создаёт свой великий «Толковый словарь живого великорусского языка». Этот человек мне дорог ещё и потому, что в его жилах не текло ни капли русской крови! Немецкая, датская и французская. Для меня он — абсолютно русский человек!

Не был он филологом, как и Александр Семёнович Шишков. Они в разное время окончили Санкт-Петербургский Морской кадетский корпус. Я называю этот Морской корпус кузницей филологических кадров. Кадеты в нем изучали 54 предмета. Среди них числится и словесность. Но как же там преподавали словесность, что оттуда вышли два таких великих человека — патриарх русской словесности Александр Семёнович Шишков и Владимир Иванович Даль, собравший для нас с вами двести тысяч слов. Причём, большинство собранных им слов — наречные слова. Лексикон литературного русского языка закреплён в книгах, в прозе и поэзии. А те слова, которые он собрал, без него были бы утрачены безвозвратно. И он составил этот словарь не для того, чтобы он пылился на книжных полках.

Даль для нас собрал ещё и 31 800 русских пословиц и поговорок! Когда мы отсюда пойдём, пусть каждый в тишине своего сердца вспомнит, а сколько пословиц и поговорок мы употребляем сегодня в своей речи… А ведь Владимир Иванович Даль собрал далеко не все русские пословицы и поговорки, а только те, которые ему удалось найти. Он был очень деятельным человеком, этот государственный чиновник. Биографы подсчитали, что каждый час своей долгой жизни он записывал одно новое слово. Уже лёжа на смертном одре, незадолго до смерти, он подозвал свою дочь и сказал: «Запиши словечко…»

С некоторых пор — стало стыдно — я запретил себе говорить «я устал». А потому, что стыдно. Мы знаем, что Толстой пять раз переписывал свою «Анну Каренину», хотя и с помощью своей супруги. Но словарь Даля — там очень сложно всё набрано: есть жирный шрифт, есть наклонный, скобки, пометки… Очень сложная редактура, а ведь тогда ещё даже пишущая машинка «ундервуд» не появилась. А теперь представьте мысленно 2450 листов. Никакого электрического освещения. Он вычитывал эту редактуру четырнадцать раз! Это как?! Я не знаю. Я только знаю с некоторых пор, что время — понятие абсолютно мистическое, и кто работает для Господа, Он даёт тому какое-то другое время. А мы — бежим, торопимся — и ничего не успеваем.

Хотите, я вас удивлю? — вся мебель, очень красивая, в доме Владимира Ивановича Даля была сделана его руками. Красивейшие, тончайшие украшения из цветного стекла он делал в подарок для своей супруги. Это — Даль…

А ещё он автор учебников по зоологии, биологии, а ещё у нас есть Императорское географическое общество, в создании которого участвовал Владимир Иванович Даль. У него по четвергам собирались друзья: Николай Иванович Пирогов, Иван Фёдорович Крузенштерн… — замечательные люди! У нас тоже мужчины иногда собираются, не факт что в четверг, но наутро никаких Императорских обществ не рождается. Наутро только сильнейшая головная боль…

Очень занятой человек, врач, честный человек — в России его звали «честный Даль», — отец семейства, он писал: «А ведь у меня за стол каждый день садится четырнадцать душ».

В зале нет казахов? Он, Владимир Иванович Даль, оставил более ста зарисовок жизни казахов. Понимаете, что это такое для народа, не имеющего к тому времени своей письменности? Он знал такое количество языков! Если бы он сейчас сюда пришёл, мы с ним спокойно говорили бы по-азербайджански. Есть такая наука тюркология — о тюркских языках — так вот основоположником этой науки был всё тот же врач Владимир Иванович Даль.

Словесная икона Руси

Когда-то Даль сказал, что если человек купит его словарь и, встретив непонятное выражение, возьмёт его, прочтёт и вновь поставит на полку, — значит, он потратил деньги зря. А ведь он прав. Словарь Даля не должен пылиться на полке! Скажите, пожалуйста, сколько мастей лошади вы можете назвать? Десять? Это много. Человек, который серьёзно занимается конным спортом и имел неосторожность пригласить меня в гости, назвал 15 мастей. У Даля в словаре перечислено пятьдесят лошадиных мастей! Несколько десятков видов окон. Несколько десяток видов крыш, коньков, салазок, кибиток.

В его словаре представлено во всех аспектах коневодство — это область материальной культуры государства, это уровень цивилизации.Я вспоминаю самую правильную характеристику этого словаря: «Владимир Иванович Даль создал словесную икону Руси». Оказывается, икона может быть ещё и словесной. Оказывается, икона может быть у целого государства. Вот Даль оставил нам словесную икону Руси.

Как строить дома, с какими крышами, какие окна и сколько их должно быть в доме; какие виды повозок, кибиток, детских салазок существуют в стране… — вообще нет ни одной области, которую бы ни описал Владимир Иванович Даль. Он словно предчувствовал, что настанет время, когда о русских людях будут говорить, что это «ленивая и ни на что не способная» нация. «Ни на что не способная нация» — которая выстроила великую Империю от океана до океана!

Над нашей страной никогда не заходит солнце. Мы единственная страна в мире, где всегда служится Божественная литургия. У нас же стихает Литургия в Калининграде — и тут же начинается на Дальнем Востоке! Как написал один замечательный русский писатель: «Богу же нужна была хотя бы одна страна, где бы Ему служили день и ночь без перерыва».

Вся материальная культура России описана в словаре Даля. Поэтому он был прав: надо не брать эту книгу с полки, когда встретится непонятное слово, а просто брать — и читать, и оказываться вот там, и переполняться чувством радости, высоты и красоты своей нации, своей культуры. Вот что такое этот загадочный и удивительный словарь Даля.

А первое слово, с которого начался этот словарь, ему сказал ямщик. Да — Далю было семнадцать лет. У нас семнадцать лет — это ещё очень маленький ребёнок (хоть и уже три года как с паспортом). У нас мужчины годам к пятидесяти понемножку уже взрослеть начинают. А семнадцатилетний Владимир Иванович Даль едет один в кибитке аж в Николаев, на Украину. Была осень, холодно. Извозчик смотрит на хмурое небо и говорит: «Замолаживает, однако». И удивился тому, что барин не знает такого простого слова. И Даль коченеющей рукой записал в блокнот это слово: замолаживает…

III. Святая наша вера

Не проходите мимо, когда нашу веру хулят

Когда Даль представлял свой словарь в обществе любителей русской словесности, он сказал потрясающие слова:

— Учителем моим в составлении этого словаря был простой народ.

А давайте положим руку на сердце и скажем: сегодня, так называемый, простой народ может быть образцом для подражания? Язык, которым сегодня разговаривают в воинской части, может быть образцом русского языка? Меня три года приглашали в одну подмосковную школу к первоклассникам, но я отказывался. Они подросли, и я приехал. А знаете, почему? Меня приглашали к первоклассникам, чтобы я с ними поговорил… о мате!

Вот Баку — это совсем не стерильный город. Портовый город, два миллиона населения. И вот я — бакинский мальчик. Мне было двенадцать лет, когда это случилось. На востоке быстро взрослеют. Мне бабушка всегда говорила: ты мужчина! И вот я первый раз в своей жизни услышал одно слово. Я выбегаю на школьный двор 174-й бакинской школы и как ненормальный это слово ору! Подходит старшеклассник, берёт меня за шкирку: «Ты что, с ума сошёл? Ты что говоришь!… ». А я смотрю — все что-то шарахаются от меня. Но мне это добавляло, как теперь сказали бы, драйва. Слава Богу, тогда я этого слова не знал. Мы по-русски старались говорить. И этот старшеклассник мне: «Да ты знаешь, что это за слово?!». И когда я узнал, я краснел и бледнел. Я на следующий день не мог в школу пойти. Все же слышали, как я орал это слово, будто ненормальный. Я же не знал, что оно означает. Забор знал, а я нет. Забор был более информированным.

У каждого дерева своя судьба.

Вырастает дерево — из него корабль рубят.

Вырастает дерево — из него строят дом.

Из другого дерева сделают стол, на столешнице которого Апостол Лука напишет икону Божией Матери, нашу Владимирскую будущую икону.

Вырастает дерево, на котором распнут благоразумного разбойника — или того, который в ослеплении хулил Господа.

Произрастёт Честное Древо, на котором распнут Самого Господа нашего Иисуса Христа.

И вырастает дерево, из которого сделают обыкновенный забор, на котором всякий не очень умный человек может написать какую-то гадость…

Так вот я отказался приехать к первоклассникам. Ведь для того, чтобы объяснить им, что такое мат, я должен сказать им о том, что это хула на приснодевство Пресвятой Богородицы. Но прежде надо объяснить, что такое девство. Они же всё пропустят мимо, кроме того, о чём пока и знать не должны. Так что же я — должен выступить в роли растлителя этих детей?! А в ответ я услышал: «Ну, вы наивный человек… » Оказалось, что за неделю до этого учительница отобрала у мальчика-первоклассника порнографический (даже не эротический!) журнал. Написала записку, чтобы без родителей он в школу не приходил. Родители не сочли нужным отреагировать. Пришла бабушка. И устроила скандал: «Кого вы из них тут воспитываете? Всё равно они вырастут и всё узнают». Вот такое поколение бабушек выросло...

Больно, мои хорошие. Ты приходишь в высшее учебное заведение и говоришь: я хочу рассказать студентам о том, что такое — человек… А тебе отвечают: «Это всё хорошо, вы об этом в конце лекции где-нибудь скажите. А вначале расскажите про мат!». И куда бы ты ни пришёл, везде обязательно просят об этом. И получается, что у нас вся страна матерится. А что же мы потом удивляемся, что у нас постоянно происходят какие-то несчастья? У нас богатые полезные ископаемые, у нас потрясающие люди, а почему мы всё не процветаем? А как мы можем процветать, если у нас миллионы глоток с утра до ночи хулят Ту, Которая есть Честнейшая Херувим и Славнейшая без сравнения Серафим?!

И вы, пожалуйста, не проходите мимо, ведь это нашу веру хулят!…

Воспитание — это удивительная птица, одно крыло которой называется семья, другое — школа. Никогда не поверю — и не только потому, что я профессиональный педагог и из семьи педагогов, — что учитель может учить детей дурному. Всё — и хорошее, и плохое — наши дети приносят в школу из дома. Поэтому что нам делать: начинать с себя. Только с себя! Это самая трудная вещь на свете. Очищать своё словесное пространство.

Да, конечно, вы, сидящие в этом зале, не материтесь. И у нас дома не сквернословят. И в моем родном Азербайджане вообще нет матерной ругани. Но когда я встречаюсь со своими земляками, я говорю им, чтобы не заносились этим. А там хулить некого — у мусульман Богородицы нет.

Бьют же всегда по драгоценному!

Православие — вера, в которой нет сиротства!

Православие — вера, в которой нет сиротства! У Даля я встретил поговорку: «У меня, молодца, четыре отца, а пятый —
батюшка». Это удивительно!… Хочу от чего предостеречь. Сейчас стали говорить: биологические родители. Как будто мы хомячки какие-то… В русском языке просто называют: родной отец! Отец может быть и неродным, но тогда это отчим.
А отчим вовсе не отрицательная характеристика, это степень родства. Есть родная мать, а есть неродная — мачеха. Мачеха может быть злой, а может — доброй.

Но давайте считать: Отец Небесный, потом родной отец, который дал мне жизнь… Третий отец — крёстный, четвёртый — царь. И пятый — батюшка. И только у нас священника называют батюшкой. Вот в Азербайджане очень уважают муллу. Но обращаются к нему всегда — «молла ами», то есть «дядя молла». Вы разницу почувствовали между батюшкой — и дядей?

У Православных есть сакральный круг отцовства — он начинается на Небе. У нас есть такой же сакральный круг материнства: Богородица, мама, которая дала нам жизнь, крёстная мама. И если ни мамы, ни крестной, никого в живых уже нет, — а Богородица-то осталась! У нас нет сиротства!

Поэтому когда оскорбляется материнство, это очень страшно.

А Мать Церковь!

А Отчизна — разве не мать? Родина-мать зовёт…

А землю разве можно оскорблять? Мне всегда было непонятно, почему у русских есть такие слова: мать сыра земля. Когда я попал служить в армию в Туркмению, я всё понял. На сотни километров вокруг безжизненная, выжженная солнцем земля. Жара в 60 градусов, яйцо положишь в раскалённый песок — и через несколько минут оно всмятку. И когда я увидел этот унылый песок, на котором из растений только колючки без корней, я понял, что плодоносить может только мать сыра земля. Как же можно плевать туда, где произрастает хлеб?…

Москва — Третий Рим, святой город, а её усиленно стараются превратить во второй Вавилон. Да не будет тако! Куда-то приедешь, от русских людей слышишь пренебрежительное: да, уж эта Москва!… Но разве можно так говорить? Москва была святая — и останется. Четвёртому Риму не бывать! — это не мои слова.

Вы, пожалуйста, молитесь за Москву…

Я всегда помню, что ваш город удивительный. Что Святитель Алексий тесно связан с Самарой, мне передали его замечательные пророческие слова. Он всегда спасал ваш город и продолжает спасать. Поэтому в таком молитвенном общении мы с вами живём и должны жить.

И вот когда видишь заплёванные улицы наших святых городов, становится обидно и больно: мы дичаем. Мы стремительно дичаем! Увы и ах. Особенно та часть людей, которая так и не пришла в Храм.

Подготовила Ольга Ларькина.

Окончание следует.

Опубликовано на сайте газеты "Благовест" http://xn--80aaaabhgr4cps3ajao.xn--p1ai/-public_page_20606

 27.09. 2013 г.

Если вам понравился материал, расскажите о нем друзьям: