Душевность и духовность

Душевный человек желает познать все своим умом. Для него истинно только то, что ему кажется таковым. Его цель жизни - покой и земное счастье. Привыкает он ко всему чувственному. Невидимому, духовному он не уделяет своего внимания. Не углубляется в то, что предлагает премудрость Божия. Открываются нам Духом Божиим догматы по вере, наперекор уму. Предлагается от своих мудрований отказаться и предать всю свою жизнь в руки Божии. Указывается цель за гробом, ради чего надо принести в жертву свое земное счастье, довольство и покой. Бог повелел жить так, как бы ни тела и ничего видимого не было: созерцать одно невидимое, к нему устремляясь всем сердцем - такой должна быть наша подлинная жизнь...
Противоположны требования духовной премудрости Божией и настроения душевного человека. Душевный человек не принимает требований духовной премудрости. Юродством они кажутся ему, и он ничего в них понять не может. Чтобы принять и уразуметь духовное и видеть в нем мудрость, для этого надо душевному человеку перестать быть душевным. Мы имеем в самом естестве своем духовный элемент - дух, вдунутый в лице Адама. Ему свойственен страх Божий, требования совести, недовольство всем вещественным. Когда душа, как сила, распоряжающаяся земным бытом, берет верх над духом, он бывает заглушаем, но никогда не уничтожается. Он всегда есть внутри и тотчас подает голос, как только откроется случай. Апостолы повсюду, особенно среди язычников, встречали преимущественно людей душевных. На чем же основывалась надежда успеха, раз душевный не приемлет ничего от Духа Божия? На том, что как ни душевен кто, в нем есть дух, который, под действием благодатной проповеди, поднимал голос в нем и принуждал его слушать и соглашаться. Конечно, в разной степени. У одного дух еле-еле просыпался, а у другого рвался с такою силою, что тут же совершалось и обращение. Тот же, кто оказывался всецело душевным, затыкал уши и бежал от проповедника или шел против него. Погрязший в душевности не вмещает внушений Духа, но понимает их и отвергает. Сродный элемент духовного человека приковывает свое внимание к явлениям духа, и он обновляет его в таинствах. Он уже не своим только духом обсуждает, что от Духа Божия, но и оживотворившею и вселившеюся в него благодатию. Он вступил в область духовную, и благодать Духа вводит его постепенно в познание того, что от Духа Божия. Душевный человек не может понять духовного ни с какой стороны, ибо то, чем тот живет, для него неведомая земля. А в сущности, ведь благо настоящие не имеют никакого достоинства. Они ничтожны, тогда как благо будущие вечны и неизменны. Духовный знает, чем будет наслаждаться верующий, переселившись отсюда; а душевный не знает ничего. В духовном человеке есть ум Христов - дух Христов, Христовы у него созерцания, Христовы расположения, Христовы силы, планы, надежды - все Христово. Христова же ума, ума Господня никто из душевных разуметь не может, потому что у него все тот же душевный ум. Духовная область недоступна для душевного человека: понять он в ней ничего не может, не только как она может являть себя в нем самом, но и как она открывается в других лицах, духовно живущих. Златоуст поясняет: "Мы знаем то, что в уме Христовом, чего Он хочет и что открыл нам. Дух открыл нам то, дабы кто не отвергал Сына. Все наше знание не есть человеческое, и потому подверженное сомнению, но есть знание ума Христова и духовное. Разумение, какое мы имеем, есть Христово, то есть познание, которое мы имеем о предметах веры, есть познание духовное, а потому действительно о нас судить никто не может, ибо человек душевный не может знать предметов Божественных. Наше разумение этих предметов есть Христово разумение. Разнообразно духовный опровергает внешнюю мудрость и показывает, что он знает больше и лучше. Мы только таким образом (то есть, имея ум Христов) можем видеть и познавать предметы высокие, таинственные и находящиеся выше нас; а разум оказался недостаточным, потому что посредством мирской мудрости мы не можем постигнуть то, что выше нас. Мы же ум Христов имеем, то есть духовный, Божественный, не имеющий в себе ничего человеческого; Свое ведение Христос сообщает нашему разуму. И Христос Сам доказательством совершенного дружества представляет то, что Он открыл нам тайны: "Вы друзья Мои; ежели исполняете то, что Я заповедаю вам. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я называю вас друзьями: потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего" (Ин. 15, 14-15), то есть вверил вам. Если же и одно только доверие служит знаком дружества, то помысли, какую любовь выразил Он, вверив нам тайны не на словах только, но сообщив их на самом деле. Устыдимся же; и если не слишком устрашает нас геенна, то пусть будет для нас страшнее геенны оказаться непризнательными и неблагодарными к такому другу и благодетелю..."
Вы - плотские, взывает Апостол. Это видно из того, что в вас действуют страсти: зависть, ревность, распри. Благодать Духа приходит, чтобы истребить их и очистить от них природу нашу; но истребляет не сама, а помогает в этом нашему подвигу, нашему стремлению, которое само по себе никакого в этом деле успеха иметь не может. Когда же замолкнут страсти помощию благодати, тогда благодать Духа воссияет в подвижнике, и он весь станет духовным. Такой есть достойное вместилище тайн премудрости Божией...
Слова Господа: "Царство Мое не от мира" (Ин. 18, 36) и проч., что означали, как не вразумление? Все распинатели могли это знать, но не вразумились. Премудрость Божия была здесь прикровенна, и они видя не видели. Но почему не видели, в этом была их вина. Они были пропитаны духом века и ничего не хотели знать, кроме мудрований человеческих, и это не по неволе, а как плод их свободной жизни. Дух века противоположен премудрости Божией, и "князи" века сего не разумеют ее, потому что у них совсем не тот склад ума, не те вкусы сердца, не те планы жизни. Но как тогда, так и всегда. Сыны века сего не могут уразуметь премудрости Божией и готовы распинать ее все по той же причине - что она неприемлема для них, будучи противоположна их коренным началам. Как же мы познали и вошли в созерцание тайн Божиих? - Не внешнею мудростию, которой, как презренной рабе, не дозволено входить внутрь и видеть тайны Господни. Таково различие между мудростью душевной и духовной. Одна научила нас тому, чего не знали Ангелы, а та сделала противное, не только не научила, но еще служила к тому препятствием и, когда все совершилось, затмевала события и уничтожила крест...
Божия никто не знает, кроме Духа Божия. Иного пути к познанию премудрости Божией нет и быть не может. Или чрез нас у апостолов учитесь, или оставайтесь вне, в неведении и непонимании дела. Нам последуя, не нами будете научены, а Духом Божиим ради вашей веры. Вера делает душу восприимчивой к тайнам Духа Божия. В этом и есть все искусство нашего спасения. Надо искать его, желать его смиренным сердцем. Кто помимо такого живого метода, в гордости своей, захочет познать Творца своим умом, тот слеп и неразумен.

Если вам понравился материал, расскажите о нем друзьям: